Entry tags:
(no subject)
Обращаться к помощи прочих сил для того, чтобы закрыть собственный гештальт, – не глупость, но безвкусица. И здесь я не вижу различия между психотерапевтом и вызовом духа Гамлета.
Магию мне подавали в детстве как внешнее, способное заполнить пустоту – будь то злым или добрым содержанием. Или, проще, как способ перемещать энергию – вроде бы дармовую, (а все замечания противоположного характера в детстве проходят мимо) – чтобы влиять на маленькие части внешнего мира. Если угодно, как способ сдвинуть моё «хочу» из мира внутреннего (который, как учат в более раннем детстве, миру внешнему никак не равен) наружу.
Тогда было непонятно, что внутри и вне почти никак не различаются, если не считать, скажем, ориентации пространства. Тогда было непонятно, что всё – это всё, а всё – это всё.
Тогда было непонятно, что магия, как и масса других образующих, – это только изменение собственной формы. И уж колдун-психоаналитик не виноват, что умеет отрезать от неё лишнее.
Магию мне подавали в детстве как внешнее, способное заполнить пустоту – будь то злым или добрым содержанием. Или, проще, как способ перемещать энергию – вроде бы дармовую, (а все замечания противоположного характера в детстве проходят мимо) – чтобы влиять на маленькие части внешнего мира. Если угодно, как способ сдвинуть моё «хочу» из мира внутреннего (который, как учат в более раннем детстве, миру внешнему никак не равен) наружу.
Тогда было непонятно, что внутри и вне почти никак не различаются, если не считать, скажем, ориентации пространства. Тогда было непонятно, что всё – это всё, а всё – это всё.
Тогда было непонятно, что магия, как и масса других образующих, – это только изменение собственной формы. И уж колдун-психоаналитик не виноват, что умеет отрезать от неё лишнее.