(no subject)

[francis_drake]

      Колесница движется на ездока. Ездок делает шаг назад и падает с пьедестала. В мифе мандан о Красной палке и в некоторых других бизоны, чтобы спасти мир от голода, предоставляют себя в пищу, в обмен на женщин. Для европейцев, открывших потребность систематизировать чужие мифологии, эта старая история есть продолжение более поздней — истории Марка (Сергеевича) и Клеопатры; я напомню. Марк Антоний, который был без ума от б[л]едной женщины и уже не мог уклониться от лавирования между имперскими претензиями Египта и видимостью управления Римом, в итоге проиграл всё и погиб от меча римлянина.


      Сюжет про неоспоримую смерть в обмен на временную любовь Клеопатры обыгран где-то в литературе, однако там не упоминается совершенно уместная, на мой частный вкус, подробность. Наутро (в прообразе истории — утром через 10 лет) герой не просто оказывается убит. Его тело разделяют на части, будто хотят делегировать свиньям, а затем семь из этих частей используют в выпечке хлеба, чтобы накормить египтян. Посылка о редуцируемости всякой истории к одной архетипической слишком наивна, чтобы быть ложной, просто настоящая редукция — это обнаружение паттернов, а не конечная череда обрезаний. Тот, кто манкирует неаподиктическими сущностями, рискует в конце концов оказаться в одной колеснице с религией и политикой. А она неотвратимо движется на ездока и, по словам одного императора, едва ли различит глубину его внутреннего мира.
      Так сказали мы все.

Comments

[aleksej-levin.livejournal.com]

даже гугл не знает слова неаподиктический
определи пожалуйста)

[francis-drake.livejournal.com]

Я его слегка доделал из соображений звучания фразы. Аподиктическая очевидность — очевидность, без которой немыслимо существование мыслящего. Например, невозможно помыслить собственное несуществование, тем самым, собственное существование является аподиктической очевидностью. Другие примеры естественным образом вытекают из этого.

В моей второй лекции по Гуссерлю в 57 школе было установлено, что существование другого (наличие у другого точечки над головой; точно — факт, что за каждой человеческой сущностью стоят трансцендентальный субъект и также монадическое я; последнее вместе с другими монадическими я, включая моё собственное, образует сообщество монад, непрерывно конституирующих объективный мир) аподиктически очевидным быть не может*. Пост имеет в виду двоякую иронию: с одной стороны, неаподиктические сущности — это все, кроме меня самого; мир и его неодушевлённые проявления могут быть также отнесены (или не отнесены) сюда; с другой стороны — есть смутное подозрение, что создание потомства как-то влияет на границы мыслимого-немыслимого. Может быть, с аподиктически данными непотребствами оно ничего не делает, но неспроста готовый к политической жизни римлянин должен быть обязательно прошедшим войну семьянином и отцом.

* [Ход рассуждений был примерно такой: нечто, что представляется объективным миром, находится от меня по ту сторону барьера имманентное–трансцендентальное, а всякая сущность, в которой можно заподозрить другого, дана мне при помощи мира. Тем самым если бы точечка над чужой головой была дана мне аподиктически очевидно, оказалось бы, что или она моя, или моя точечка вместе с миром и вместе с чужой точечкой лежит в одном месте. Противоречие. Значит, недостигаемое верхнее ограничение на достоверность существования другого — аподиктическая очевидность.]