![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Jun. 27th, 2016 09:23 pm Рецензия на завершившийся сезон GoT, кросс-пост во вконтакт.
( Read more... )
( Read more... )
(no subject)
Aug. 19th, 2012 12:34 pmЕсли спросить у Wolfram Alpha про имя Trilby, то он непременно что-нибудь да ответит. Например, что носителей этого имени (по цензам США) рождается меньше 200 в год, или что доля их составляет менее, чем 1 из 12500 человек. Шанс, что случайно взятая запись о роджении будет подписана Трилби, не составит даже 0,008%. Все, кто носил это имя по данным Вольфрама, умерли. Их была в точности одна дюжина.
Заключив, что 12500 – это и есть 0,008% от имеющихся у Вольфрама свидетельств, можно убедиться, что в точности шанс наткнуться на имя Трилби равен 0,00000768%. Иными словами, проще было бы извлечь зяблика из стога слонов, в беспорядочно дёргая их за рога по очереди. К счатью, это не все данные, которые нам предоставлены. Следующий график демонстрирует распределение Трилби по годам роджения:
Числа 1, 2 и 2 с красными стрелками иллюстрируют соотношения длинн соответствующих отрезков. Вся дюжина (уже, к прискорбию, почивших) Трилби была рождена в период с 1 января 1894 года по 31 декабря 1896 года. Вероятнее всего, левую границу можно сдвинуть вперёд на два-три месяца. Чем мог бы быть вызван такой эффект? На вопрос отвечает Джордж дю Морье (George du Maurier; правильная ли это транслитерация?).
( Read more... )
Тут уж Wolfram Alpha наверняка врёт, но поймать его за руку можно только пятнадцать раз: именно таково число Трилби в базе данных IMDB. Если присмотреться, можно обнаружить, что одна из них, австралийская актриса Трилби Гловер (Trilby Glover), в 2008 году снялась в одном фильме с Аль Пачино и Робертом де Ниро, Righteous Kill (в российском прокате – «Право на убийство»). Маленькая роль девочки-адвоката, любительницы кокаина, которую в эпизоде пытаются использовать как провокатора против чёрного наркоторговца. Симпатичная. Что роль, что девочка.
( Read more... )
Да и кино ничего так, смотреть можно. Никакое во всех отношениях, кроме двух: есть Трилби, а ещё герой Де Ниро объясняет, почему прикольно служить в полиции.
(no subject)
Mar. 30th, 2011 12:03 am Красный картон
Red Dragon (2002)
Единственной мыслимой целью рецензии может быть воспроизведение в миниатюре ощущения целевой аудитории от просмотра: чтобы всякий мог наскоро выяснить, нужен ли ему такой опыт. Место в искусстве, невысказанные чувства режиссёра и автобиографичность не имеют отношения к делу, если только не вкладываются в это самое ощущение; тогда как совершенно посторонние соображения могут и сыграть. Возможно, из приведённых соображений, мне следовало бы сделать рецензию на фильм «Красный дракон» глянцеватой, выстроенной, но при этом не без вульгарностей и беспредельно скучной.
( Я постараюсь. )
x-posted to afisha.ru
Red Dragon (2002)
Единственной мыслимой целью рецензии может быть воспроизведение в миниатюре ощущения целевой аудитории от просмотра: чтобы всякий мог наскоро выяснить, нужен ли ему такой опыт. Место в искусстве, невысказанные чувства режиссёра и автобиографичность не имеют отношения к делу, если только не вкладываются в это самое ощущение; тогда как совершенно посторонние соображения могут и сыграть. Возможно, из приведённых соображений, мне следовало бы сделать рецензию на фильм «Красный дракон» глянцеватой, выстроенной, но при этом не без вульгарностей и беспредельно скучной.
( Я постараюсь. )
x-posted to afisha.ru
(no subject)
Dec. 4th, 2010 03:58 am Мыш побеждает дракона, в какой бы форме тот ни был. Дельфины состоят из воды и человеческим туловищем походят на русалок. Семь гномьих колец канули в другой франшизе, но можно у каждого лорда изъять по шашке. Однотопы духовны.
Вечный принц, сын своего отца и владетель сиятельного меча, плывёт за семью лордами за тридевять земель на треклятый восток. Ну да, дети — но истинным королю и королеве так и не подали грогу. Белую птицу изъяли у Раманду и послали издеваться над Юстесом.
Не знаю; знаю только, что очень красиво и всё же сказка, почти без фентезийного привкуса. И как в сказке работает всё, весь мир — с одинаковой лёгкостью по четверостишию изТроянского травника Великой книги заклинаний комнату заполняет снег — и лучники стреляют из арбалетов с натяжением, судя по виду, грамм в двадцать. Одинаково без затруднений плывёт на единственном — квадратном — парусе двухпалубный корабль неизвестного класса — и Люси достаёт не иначе, как из инвентаря воздуха, лук Сьюзан с true strike, который оставили в каюте Каспиана. Но сказка же, в сказке можно.
Красиво очень. Картинка впервые за много времени производит ощущение именно сказочности на экране; переходы между мирами гармоничны, без диссонансов, — как во сне; вода на пейзаже действительно движется. У Рипичипа идеальная для сказки и его формы техника боя, а с тем характер; пластика дракона наводит на странные мысли о motion capture — где ж они его взяли, что так дельно? И этого как будто достаточно для прекрасного впечатления. Но прибавляются эпизоды, которых не было — история с Люси и Книгой переделана интересно и хорошо, конфликт Юстеса и Рипичипа совсем другой и вполне, и даже слова Аслана во многом не переврали, хотя казалось бы.
Озвучка на уровне, музыка не мешает, хотя и жаль, что долби сюрраунд проигрывает её только в передних колонках. Как будто всё на местах.
Картинка из гугла. Лежит здесь
Только вот и зло у них отчего-то персонифицировалось, и на острове Раманду очень остро не хватает кой-чего, что в книге было — не стану спойлерить, — и мораль вся какая могла бы быть оказалась вдруг детсадовской. Не говоря уже о том, что установить судьбу семерых лордов — очень сильно не то же самое, что у каждого взять по элементу, чтобы, значит, в конце их г-жа космос применила для мгновенного убийства всего мирового зла, которое, кстати, персонифицировано.
Трудно переносить сказку на экран, вне всяких сомнений. Все эти "произошло", "выглядело" и "оказались" при чтении лего пропускаются и прощаются, а если на экране "оказались" так же сделать, как в тексте написано — вообще без переходов — совсем не то впечатление будет. И к экшну требования другие: замес в двухчасовом фильме быть должен, а лучше два, потому что "и теперь Люси чувствовала себя особождённой" особенно не покажешь, а "я только что заколол Левиафана шомполом" — легко. А раз победили наши и в том, и в другом случае, почему бы не заменить?
Фильм, главное, хороший. Приходите на премьеру, если что. Сказочный боевичок с фэнтезийными вставками; научить чему-нибудь может только малых детей, да и то едва ли столь уж полезному; но расхожий приём "одна мысль на статью" этим только соблюдён. Красивый, опять же, очень. Ощущения сказки больше, чем в картине по "ЛКПШ". Ощущения Нарнии и глубины — заметно меньше, но какая разница. Всё равно — когда ещё такое кино увидишь.
Но главное — Рипичипа лишили его последнего плавания. А вот это уже попросту невежливо.
Спасибо LJ-юзерам![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
sokol_iz_narnii, sophie_corvus, lionello, kvakl_brodakl и dashan_sen, а также не LJ-юзеру юному кентавру [нас представили, но правильный формат обращения пока неясен]. Было круто.
Вечный принц, сын своего отца и владетель сиятельного меча, плывёт за семью лордами за тридевять земель на треклятый восток. Ну да, дети — но истинным королю и королеве так и не подали грогу. Белую птицу изъяли у Раманду и послали издеваться над Юстесом.
Не знаю; знаю только, что очень красиво и всё же сказка, почти без фентезийного привкуса. И как в сказке работает всё, весь мир — с одинаковой лёгкостью по четверостишию из
Красиво очень. Картинка впервые за много времени производит ощущение именно сказочности на экране; переходы между мирами гармоничны, без диссонансов, — как во сне; вода на пейзаже действительно движется. У Рипичипа идеальная для сказки и его формы техника боя, а с тем характер; пластика дракона наводит на странные мысли о motion capture — где ж они его взяли, что так дельно? И этого как будто достаточно для прекрасного впечатления. Но прибавляются эпизоды, которых не было — история с Люси и Книгой переделана интересно и хорошо, конфликт Юстеса и Рипичипа совсем другой и вполне, и даже слова Аслана во многом не переврали, хотя казалось бы.
Озвучка на уровне, музыка не мешает, хотя и жаль, что долби сюрраунд проигрывает её только в передних колонках. Как будто всё на местах.
Картинка из гугла. Лежит здесь
Только вот и зло у них отчего-то персонифицировалось, и на острове Раманду очень остро не хватает кой-чего, что в книге было — не стану спойлерить, — и мораль вся какая могла бы быть оказалась вдруг детсадовской. Не говоря уже о том, что установить судьбу семерых лордов — очень сильно не то же самое, что у каждого взять по элементу, чтобы, значит, в конце их г-жа космос применила для мгновенного убийства всего мирового зла, которое, кстати, персонифицировано.
Трудно переносить сказку на экран, вне всяких сомнений. Все эти "произошло", "выглядело" и "оказались" при чтении лего пропускаются и прощаются, а если на экране "оказались" так же сделать, как в тексте написано — вообще без переходов — совсем не то впечатление будет. И к экшну требования другие: замес в двухчасовом фильме быть должен, а лучше два, потому что "и теперь Люси чувствовала себя особождённой" особенно не покажешь, а "я только что заколол Левиафана шомполом" — легко. А раз победили наши и в том, и в другом случае, почему бы не заменить?
Фильм, главное, хороший. Приходите на премьеру, если что. Сказочный боевичок с фэнтезийными вставками; научить чему-нибудь может только малых детей, да и то едва ли столь уж полезному; но расхожий приём "одна мысль на статью" этим только соблюдён. Красивый, опять же, очень. Ощущения сказки больше, чем в картине по "ЛКПШ". Ощущения Нарнии и глубины — заметно меньше, но какая разница. Всё равно — когда ещё такое кино увидишь.
Но главное — Рипичипа лишили его последнего плавания. А вот это уже попросту невежливо.
Спасибо LJ-юзерам
sokol_iz_narnii, sophie_corvus, lionello, kvakl_brodakl и dashan_sen, а также не LJ-юзеру юному кентавру [нас представили, но правильный формат обращения пока неясен]. Было круто.(no subject)
Jan. 21st, 2010 12:15 am Александр Пятигорский, Олег Алексеев
«Размышляя о политике»
Осилил наконец-то подаренную на Новый год милостивыми господами, чьи имена известны, новую/последнюю книгу Пятигорского. По заверениям — даже последнюю в Москве. Отличная вещь, о чём и прилагается путанная рецензия.
Начну её с двух цитат, которые во многом исчерпают необходимость давать какие бы то ни было пояснения.
«Книга, которая лежит перед вами, — это приглашение к размышлению. [...] Мы надеемся, что, размышляя вместе с нами о политической философии, вам удастся лучше понять и ваше собственное политическое мышление. А затем — вырваться из пределов привычного политического мышления и подвергнуть серьёзному анализу основные понятия вашей собственной рефлексии о политике».
Но как же так, — ответит внимательный читатель — с чего бы мне заниматься политической рефлексией, — я лучше "Короля Ричарда III" перечитаю. И он, быть может, окажется прав. Но в начале XXI века (как точка во времени, а не как "в отличие от моего впечатления тридцать пять лет назад") распространено очень отчётливое ощущение, что некий значительный системный кризис назрел в науках, искусствах, мышлениях, рефлексиях и восприятиях, и, хотя от разрешения этого кризиса зависит всеобщее выживание всех хотя бы как индивидов с латентной склонностью к мышлению, — если уж не как биологического вида, — разрешать этот кризис никто не умеет и как научиться не знает. Часто его, кризис, редуцируют к разным локальным бесам ("терроризм", "новый старый советский союз", "тоталитаризм", "падение нравов" и пр.), но распространённость проблемы наводит на мысль о её всё-таки системном и общем происхождении. Александр Пятигорский и Олег Алексеев подразумевают, что этот кризис имеет какое-то отношение к "системе" (не цитата) политического мышления, просуществовавшей от начала Просвещения до конца XX века.
«Одним из стимулов к написанию этой книги стало наше эмпирическое субъективное ощущение, что период развития политического мышления закончился в конце XX века. Его основные политические категории — абсолютная власть, абсолютное государство, абсолютная революция и абсолютная война — исчерпали себя уже на рубеже 50-х годов XX века.
Мы живём в другом политическом времени, потому что понимаем: не политическая рефлексия определяется временем политики, а время политики определяется политической рефлексией. Сейчас мы входим в новую фазу политической рефлексии, которая отмечена иным пониманием времени. [...] Мы больше не можем верить в «историю» как самореализацию некоей высшей инстанции мышления или сверхмышления [...] и начинаем понимать, что сами делаем своё время. Как о нём мыслим — такое время и получается»1.
Трудность заключается в том, что понять книгу после первого прочтения у меня не получилось даже отчасти. К концу еле-еле более-менее прояснились некоторые слова. На фоне некоей произвольной проблематики такое непонимание было бы чрезвычайно приятным: очередная загадка, разгадать которую возможно и интересно. На фоне действительности оно раздражает: не понятые её характеристики, описывать которые лучше всего получается у господ авторов, по-видимому, влияют и ещё повлияют на строение мира, а как — нет идей. Эта книга — не обманули — приглашение к размышлению. Пятигорский, по всей видимости, додумал мысль, которая занимала его во время презентации в 2007-м и вокруг (не знаю, сколько времени) — книга производит впечатление завершённости. Она завершает описание четырёх "абсолютных" из двадцатого века, формулирует некий начальный подход к феноменологическому (в рамках политической философии) исследованию терроризма и предлагает три возможных пути для перехода современной политической рефлексии ("психополитика", "хронополитика", "биополитика"), ни в коем случае не имея в виду, что возможны они или, не дай Бог, только они. Мы не умеем предсказывать не только будущее, но и будущее мышление; как следствие — нет никакой гарантии, что наши предположения о будущем развитии чего бы то ни было, в том числе политической рефлексии, окажутся верными или адекватными. Однако для того, чтобы перейти на новый уровень, нужно сначала подняться над старым и отрефлексировать его хотя бы частично — и именно такому рефлексированию посвящена книга.
Её тон и стиль, — не знаю уж, насколько замечание справедливо, — выглядят так, будто исследование Пятигорского, к которому он двигался столько времени, завершено и записано. Оно даёт много тем для будущих исследований, открывает внушительное пространство для самостоятельного осмысления, но нынешний его рассказ на этом окончен.
1 Цитаты приведены по стр. 8—9 единственного известного мне издания. [А. Пятигорский, О. Алексеев "Размышляя о политике. — М.: Новое издательство, 2008. — 190 с.]
«Размышляя о политике»
Осилил наконец-то подаренную на Новый год милостивыми господами, чьи имена известны, новую/последнюю книгу Пятигорского. По заверениям — даже последнюю в Москве. Отличная вещь, о чём и прилагается путанная рецензия.
Начну её с двух цитат, которые во многом исчерпают необходимость давать какие бы то ни было пояснения.
«Книга, которая лежит перед вами, — это приглашение к размышлению. [...] Мы надеемся, что, размышляя вместе с нами о политической философии, вам удастся лучше понять и ваше собственное политическое мышление. А затем — вырваться из пределов привычного политического мышления и подвергнуть серьёзному анализу основные понятия вашей собственной рефлексии о политике».
Но как же так, — ответит внимательный читатель — с чего бы мне заниматься политической рефлексией, — я лучше "Короля Ричарда III" перечитаю. И он, быть может, окажется прав. Но в начале XXI века (как точка во времени, а не как "в отличие от моего впечатления тридцать пять лет назад") распространено очень отчётливое ощущение, что некий значительный системный кризис назрел в науках, искусствах, мышлениях, рефлексиях и восприятиях, и, хотя от разрешения этого кризиса зависит всеобщее выживание всех хотя бы как индивидов с латентной склонностью к мышлению, — если уж не как биологического вида, — разрешать этот кризис никто не умеет и как научиться не знает. Часто его, кризис, редуцируют к разным локальным бесам ("терроризм", "новый старый советский союз", "тоталитаризм", "падение нравов" и пр.), но распространённость проблемы наводит на мысль о её всё-таки системном и общем происхождении. Александр Пятигорский и Олег Алексеев подразумевают, что этот кризис имеет какое-то отношение к "системе" (не цитата) политического мышления, просуществовавшей от начала Просвещения до конца XX века.
«Одним из стимулов к написанию этой книги стало наше эмпирическое субъективное ощущение, что период развития политического мышления закончился в конце XX века. Его основные политические категории — абсолютная власть, абсолютное государство, абсолютная революция и абсолютная война — исчерпали себя уже на рубеже 50-х годов XX века.
Мы живём в другом политическом времени, потому что понимаем: не политическая рефлексия определяется временем политики, а время политики определяется политической рефлексией. Сейчас мы входим в новую фазу политической рефлексии, которая отмечена иным пониманием времени. [...] Мы больше не можем верить в «историю» как самореализацию некоей высшей инстанции мышления или сверхмышления [...] и начинаем понимать, что сами делаем своё время. Как о нём мыслим — такое время и получается»1.
Трудность заключается в том, что понять книгу после первого прочтения у меня не получилось даже отчасти. К концу еле-еле более-менее прояснились некоторые слова. На фоне некоей произвольной проблематики такое непонимание было бы чрезвычайно приятным: очередная загадка, разгадать которую возможно и интересно. На фоне действительности оно раздражает: не понятые её характеристики, описывать которые лучше всего получается у господ авторов, по-видимому, влияют и ещё повлияют на строение мира, а как — нет идей. Эта книга — не обманули — приглашение к размышлению. Пятигорский, по всей видимости, додумал мысль, которая занимала его во время презентации в 2007-м и вокруг (не знаю, сколько времени) — книга производит впечатление завершённости. Она завершает описание четырёх "абсолютных" из двадцатого века, формулирует некий начальный подход к феноменологическому (в рамках политической философии) исследованию терроризма и предлагает три возможных пути для перехода современной политической рефлексии ("психополитика", "хронополитика", "биополитика"), ни в коем случае не имея в виду, что возможны они или, не дай Бог, только они. Мы не умеем предсказывать не только будущее, но и будущее мышление; как следствие — нет никакой гарантии, что наши предположения о будущем развитии чего бы то ни было, в том числе политической рефлексии, окажутся верными или адекватными. Однако для того, чтобы перейти на новый уровень, нужно сначала подняться над старым и отрефлексировать его хотя бы частично — и именно такому рефлексированию посвящена книга.
Её тон и стиль, — не знаю уж, насколько замечание справедливо, — выглядят так, будто исследование Пятигорского, к которому он двигался столько времени, завершено и записано. Оно даёт много тем для будущих исследований, открывает внушительное пространство для самостоятельного осмысления, но нынешний его рассказ на этом окончен.
1 Цитаты приведены по стр. 8—9 единственного известного мне издания. [А. Пятигорский, О. Алексеев "Размышляя о политике. — М.: Новое издательство, 2008. — 190 с.]
